Александр Лепетухин: прикосновение к вечности
Научный сотрудник Государственной Третьяковской галереи, кандидат искусствоведения М.В.Петрова
07.05.2014
Александр Петрович Лепетухин – один из немногих современных художников, кто обращается к евангельским сюжетам. Обращается не ради заигрывания с темой для самовыражения своей художественной индивидуальности, а потому, что для него это – форма исповедального общения с Богом. В этом смысле Лепетухин не только не выпадает из общего русла развития русской религиозной живописи, но органично вписывается в него, продолжая, развивая традицию, сложившуюся еще в искусстве А.Иванова. Именно в его знаменитой картине «Явление Христа народу» впервые зазвучала высокая исповедальная нота, подхваченная вскоре художниками, работавшими в самых разных жанрах. В богоборческие времена эта традиция оборвалась, и только в последние годы она начала вновь возрождаться. При этом нельзя сказать, что это явление приобретает повсеместный характер. Отнюдь. Тема эта сложная, требующая от художника не только соответствующего интеллектуального и профессионального уровня. Здесь, может быть, самым главным является не рациональное постижение темы, а та духовная жизнь, которой живет художник, благодаря которой и становится возможным само сотворчество с Богом. Лепетухин, в отличие от многих современных художников, не только понимает это. По его же собственному признанию, он это очень чувствует.
Как известно, в молитве, мы разговариваем с Богом, а при чтении Евангелия, Господь просвещает нас Своим словом. Этот путь духовного восхождения самого художника и отображает его известная, не раз экспонировавшаяся на различных выставках большая графическая серия с красноречивым названием «ПУТЬ». Она поражает прежде всего своим удивительно трепетным отношением к Евангелию. Автор избегает детализации, отвлекающих подробностей. Его графический язык строг, лаконичен и при этом необычайно выразителен в своей обобщенности и вместе с тем необычайной простоте. В листах серии нет повествовательности, поскольку Лепетухин не пересказывает Евангелие, не иллюстрирует его, а упорно ищет его особую атмосферу, преодолевая эту привязанность к земле, чисто житейское измерение того или иного события из жизни Христа. Всего несколько примеров.
Лист «Бегство в Египет». И в мировом, и в отечественном искусстве это один из самых распространенных сюжетов. И художники с той или иной мерой мастерства воссоздавали это действо, как правило, в атмосфере сельского или даже городского пейзажа. Но воспроизведением этих жизненных реалий утверждалась тем самым идея о физическом спасении младенца, которого родители стремятся унести подальше от Иерусалима, от коварных покушений Ирода на жизнь младенца. И мысль эта имела опорой сам евангельский текст. Но изложенный языком притч, образов и символов, текст этот, внешне понятный, очень простой и доступный, заключает в себе гораздо более глубокий, священный - сакральный смысл, который при таком его прочтении остается для художников закрытым. Я не берусь утверждать, удалось ли Лепетухину раскрыть этот смысл, но совершенно очевидна новизна подхода. Для художника здесь первичны не конкретные жизненные обстоятельства, а слова самого Христа: «Я свет миру». И потому сохранение жизни богомладенца означает для художника прежде всего сохранение света Христова, которым суждено осветить мир. Для воплощения этой мысли художник сближает фигуры Марии и Иосифа. Данные как бы единым, обобщенным силуэтом, они словно стеной стали вокруг младенца, защищая собою тот свет, который предстояло обрести человечеству.
Удивителен замечательный лист «Христос и Иоанн», наполненный возвышенной атмосферой общения Учителя и любимого ученика. Степень постижения глубинного смысла происходящего настолько велика, что невольно возникает ощущение присутствия не при обыкновенной беседе двух людей, а при событии вселенского масштаба – передаче божественного слова одному из тех, кто понесет свет истины в мир. Недаром именно Иоанн, как автор «Евангелия» и «Апокалипсиса», - единственный из учеников Христа - получил к своему имени приставку БОГОСЛОВ.
Мучительные поиски художника, его лаборатория, как правило, бывают не ведомы зрителю. Но Лепетухин сам обнародовал несколько вариантов композиции «Христос в Гефсиманском саду». По ним можно судить, как шел поиск, как художник, порой, срывался под действием «земного притяжения», и как вновь душа воспаряла к небесам и рождалась мистическая атмосфера происходящего. Как, наконец, сотворилось не мирское, а духовное пространство, наполненное трагической тишиной предсмертной молитвы Христа.
Само обращение к евангельской теме есть для Лепетухина священнодействие, поскольку осознается им как прикосновение к святая святых, а через это прикосновение и собственное очищение. Отсюда эта искренность и даже исповедальность в самом характере художественного повествования. В этих листах есть что-то необыкновенное, завораживающее, в них - та мистическая глубина, которая втягивает в себя. Но самое удивительное, что из нее не хочется выходить, а хочется пребывать в этой атмосфере, что так поднимает, возвышает.
В этой работе есть прикосновение к вечности, какая-то неисчерпаемость. И каждый раз, когда рассматриваешь эти листы, они открываются заново, какой-то новой своей гранью, вызывая все новые мысли. Потому и сам художник постоянно возвращается к этой теме: дополнить, досказать то, что было лишь намечено в более ранних листах, или то, что вдруг открылось только сейчас. Потому я думаю, что «Путь» будет сопровождать Александра Лепетухина всегда, всю его творческую жизнь и именно в силу бесконечности самого пути, ведущего нас к Богу.
Мне остается лишь пожелать замечательному художнику, мастеру, многая лета, помощи и милости Божией в его творчестве, в котором бы царили вдохновение, озарение, откровение!
